Василий Верещагин едет на Филипины

[KSergey]

Попался интересный рассказ о поездке Василия Верещагина на Филипины.
Мне было крайне любопытно почитать как это происходило до самолётов, гуглмапсов и букингов.
Потому поделюсь с вами здесь.
(с)


ВАСИЛИЙ ВЕРЕЩАГИН ЕДЕТ НА ФИЛИППИНЫ


Василий Верещагин. Фотография нач. 20 в.

Часть 1.

Художник Василий Верещагин всегда очень внимательно следил за тем, что происходит в мире, даже в самых отдалённых краях. Он был неутомимым путешественником и постоянно думал о том, куда бы еще съездить, в какие недоступные и неизведанные края. И вот когда в самом начале 1900-х годов у него, наконец, появились деньги после продажи серии «1812 год» и коллекции русских раритетов Николаю II, он обратил свой взор в абсолютно экзотическую для русского человека сторону – на Филиппины.

В 1898 году случился военный конфликт между США и Испанией. В то время в двух крупных испанских колониях, на Кубе и на Филиппинах началось национально-освободительное движение. В ситуацию вмешалась Америка (как это для нее типично) и потребовала от Испании признать независимость Кубы и вывести с острова свои войска. Испания отказалась, и Штаты начали против нее военную компанию в бассейне Карибского моря, а заодно и в районе Филиппинских островов.


Американские солдаты после капитуляции испанских войск в Сантьяго-де-Куба. Фотография 1898 г.


Конфликт длился недолго, более мощные военно-морские силы США уничтожили испанский флот, а их десантные войска высадились в испанских колониальных владениях. Итогом кампании было подписание договора 10 декабря 1898 года в Париже по которому США приобретали прежние испанские колониальные владения – Кубу, Филиппины, Пуэрто-Рико и до кучи еще несколько мелких островов в Тихом океане.


Верещагин с женой Лидией Андреевской и сыном Василием у картины «В Петровском дворце». Фотография1895—1896 гг.

Верещагин с каким-то романтическим интересом следил за сообщениями об этой локальной войне, и принял радикальное решение отправиться за новой порцией впечатлений и творческим вдохновением на Филиппины. Заодно он решил побывать в еще нескольких странах, куда ему прежде не доводилось заезжать. Ему очень хотелось побывать в Китае и Японии, на острове Цейлон, а заодно заехать на Кубу. Путешествие предполагалось долгим и сложным, так что семью он брать с собой не стал (тем более, что его вторая супруга, Лидия Васильевна, в очередной раз была в деликатном положении).


Пароход Саратов

Василий Васильевич отправился в путешествие 2 января 1901 года из Одессы на большом океанском пароходе «Саратов», который направлялся на Дальний Восток. В числе пассажиров были и солдаты, которые отправлялись служить в Порт-Артур.

Поначалу путешествие было довольно неприятным, зима в России в тот год выдалась суровой, Черное море затянули льдины, и мощный пароход пробивался сквозь них словно настоящий ледокол. Только когда судно миновало Босфор и вышло в Мраморное море, погода стала более комфортной.

В ожидании прохода через Суэцкий канал «Саратов» некоторое время стоял в Порт-Саиде, и Верещагин вместе с остальными пассажирами получил возможность ступить на африканскую землю, пройтись по местным лавкам и рынкам, поглазеть на разные экзотические диковинки.


Василий Верещагин. Суэц. 1901

Василий, как всегда стесненный в средствах, покупать ничего не стал. Вместо этого он просто прогулялся по городу, отметив странный местный контраст: египтяне ликовали по поводу празднования Курбан-Байрама, а англичане, которых в городе было очень много, пребывали в трауре из-за ожидавшейся кончины королевы Виктории.

Поскольку среди пассажиров корабля было много офицеров, служивших на Дальнем Востоке, Верещагин постарался максимально подробно расспросить их о ситуации в Китае, куда он тоже собирался заехать, и где как раз незадолго до этого случилось восстание ихэтуаней.

Выйдя в Красное море, капитан «Саратова» направил корабль в Перим, не самый популярный пункт среди путешественников, которые надеялись побывать в более интересном для них Адене. Причина этого была проста: на Красном море царила безумная жара, и к тому же фарватер считался небезопасным. Ближе к Периму стало немного прохладнее, так что Верещагин записал в дневнике:

«…стало возможным ходить и заниматься, не обливаясь потом…»

Перим, расположенный на небольшом одноименном островке в Баб-эль-Мандебском проливе, показался художнику исключительно скучным и даже жалким местом как с точки зрения пейзажа, так и жизни в целом. Познакомившись с неким англичанином, который прожил в Периме двенадцать лет, Верещагин поразился, что тот за это время не спился и не сошел с ума.

После Перима «Саратов» вышел в Индийский океан и направился к Цейлону. В Коломбо корабль пришел в ночь с 23 на 24 января, и стоянка продолжалась несколько дней. Вот здесь Верещагину очень понравилось. Он был в восторге от широких улиц, обсаженных пальмами и банановыми деревьями, от зеленых бабочек, которые прятались среди кустов и листвы деревьев, от бесконечных чайных плантаций. Вместе с другими пассажирами художник посетил местный музей, полюбовался местной флорой и фауной, представленной там, сравнил произведения народных промыслов с тем, что в свое время он видел в Индии и пришел к выводу, что они практически неразличимы, и под конец раскритиковал местную священную реликвию – зуб Будды. Верещагин утверждал, что для человека он слишком велик, и скорее всего принадлежал какому-то животному.

Путь из Коломбо в Малаккский пролив был гораздо более приятным. Удушающая жара смягчилась, океан был спокойным, и на его поверхности время от времени появлялись кашалоты, пускавшие фонтанчики воды. Но при приближении к экватору жара опять усилилась, а океанская вода из голубой превратилась в темно-зеленую. Корабль прошел вдоль берегов Суматры и сделал очередную остановку в Сингапуре.


Василий Верещагин. Архипелаг. Этюд

Путь из Коломбо в Малаккский пролив был гораздо более приятным. Удушающая жара смягчилась, океан был спокойным, и на его поверхности время от времени появлялись кашалоты, пускавшие фонтанчики воды. Но при приближении к экватору жара опять усилилась, а океанская вода из голубой превратилась в темно-зеленую. Корабль прошел вдоль берегов Суматры и сделал очередную остановку в Сингапуре.


Сингапур, 19й век

Там Верещагин собирался пересесть на другой корабль, который шел бы в Манилу, поскольку путь «Саратова» лежал дальше на Нагасаки и Порт-Артур. Василий остановился в лучшей гостинице города «Раффлз-отеле», и первым делом выяснил, что ближайший рейс в Манилу будет через три дня. Туда как раз шло немецкое торгово-пассажирское судно «Чинг-Мей» компании «Бен-Мейер».

Василий немедленно заказал билет и отправился в американское консульство, оформлять себе визу. К удивлению художника обязанности консула выполнял местный дантист, который прежде чем поставить в паспорт Верещагина соответствующий штамп, потребовал от него во-первых предоставить справку об отсутствии нежелательных болезней (оформляется у ближайшего врача за минимальную плату) и, во-вторых, заполнить анкету из двадцати вопросов, довольно странных по мнению художника:

· Заплатил ли сам за свой проезд, или оный был оплачен другим лицом или компанией, обществом, муниципалитетом, родственником, правительством (спрашивается, какая разница, кто заплатил за билет, твой двоюродный дедушка или твой начальник)?

· Есть ли деньги, и если есть, то больше ли 30 долларов; если же меньше, то сколько именно (29 или 31 доллар – кардинальная разница, еще спросите откуда они взялись, эти 30 долларов)?

· Не к родственникам ли едете, если да, то к кому именно, их имя и адрес (а какое ваше собачье дело)?

· Не сидел ли в тюрьме или работном доме, не пользовался ли благотворительной помощью (если смог достать 30 долларов, то какая разница, где и по какой статье сидел)?

Остальные вопросы были в том же духе, так что Василий весь взмок, пока заполнил анкету целиком. Позднее он писал, что никогда так не уставал, исполняя в общем-то пустые формальности. Но зато визу ему дали, и вдобавок он получил целых два свободных дня, чтобы осмотреть все самое интересное в Сингапуре.

Сингапур Верещагину очень понравился:

«…красивый город, обстроенный порядочными зданиями на многих улицах, а главное, с чудной растительностью, все украшающей, всему придающей сказочно интересный вид. Все эти пальмы всевозможных сортов, в больном чахоточном виде пленяющие нас в наших европейских оранжереях, тут буквально блещут красотой форм и красок. Зелень поразительно сильна и ярка – невидевшему трудно поверить…»

С большим любопытством художник бродил по китайским кварталам, его очень интересовали тамошние жители, ведь позднее он собирался посетить и Китай. Верещагина более всего поразило феноменальное трудолюбие китайцев:

«…Никаких передышек, никаких праздников на неделе у них не существует; китайцы работают круглый год, за исключением периода в пятнадцать дней, справляемого вслед за Новым годом…»


Художник посетил и ботанический сад Сингапура, «красоту растительности которого трудно себе представить…»

Вдоволь нагулявшись по городу, Василий Верещагин, наконец, загрузился на пароход «Чинг-Мей», который отправился в рейс на Манилу.